Прав рыжий. Чтобы делать что-то новое, нужно постоянно получать информацию, которая будет перекипать, переплавляться, менять атомные структуры и молекулярные связи... тогда становится не только понятно, как себя вывернуть на резкую контрастность, но и... как вообще жить, да. В голове все стройно, а ты попробуй напиши, хм...
Чтобы жить по тем правилам, которые я для себя назначил эталоном, нужно жить не одним человеком, а всеми, кто вокруг. Придется, хочешь не хочешь, вбирать их в себя, делать частью и внутреннего мира тоже, любя или презирая, беря пример или ставя крыжики "так делать не надо". Вполне резонно хочется, чтобы во внутреннем муравейнике жили добрые, славные ребята - и бах, первый шлагбаум. Закономерную подозрительность вызывают у славных ребят попытки хрен знает кого не из их круга присоседиться. А где подозрительность, там у не привыкших к общению людей опускаются руки. Прискорбно. Надо, значит, юлить в те круга, где водятся хорошие друзья, самостоятельно. Бах - второй. Не привыкшие к общению, но привыкшие к лизоблюдству люди в новых обществах совершенно автоматически включают неприступность и больше молчат, чем говорят, редко и закрыто улыбаясь. Ну и кому они после такого будут нужны во второй раз?
Влиться куда-то, имея только желание, а не общих знакомых, инфу о мероприятиях и еще и дом хрен знает где - это примерно то же, что девочке из Зашвырничугунки рваться в столичный клуб на один диван со Зверевым, епта. Тщательно по мере бабушкиной пенсии соблюдая дресс-код. Пока что вместо квартирных сейшенов и накаленных репетиций придется довольствоваться какими-то готовыми концертами по точкам. Когда будет ночлег. И ностальгической пачкой Муратти.
Знатная депра. *зажигалка*
Почему музыканты? Почему не уточняю стили и коллективы? Ну, право. Художник - это как правило все же брюзгливая субстанция, которая, в том случае, если ты не хвалишь его картины, убеждается, что ты не понимаешь его творческого порыва, а если хвалишь, - что не понимаешь ты ничерта в искусстве вообще. Художники живут удаленно, потому что выносить их можно только сугубо сессионно, затяжками по мере привычки, потому что жить и постоянно общаться с таким, как я, это.......... это подвиг.
Художники, как и писатели, сидят по своим каморкам, имеют привычку бегать из угла в угол, рвать на себе волосы и лихорадочно перекапывать материалы. Бумажные, электронные... Гнуть голых людей в холодных студиях, материться, сурово хмуриться... они рожают долго и на века. И чадовище появляется на свет в муках и корчах, и навсегда остается в том виде, в каком его изрыгнула преисподняя, и, когда у мамаши заканчивается непрерывно изливающаяся на шедевр чаша материнского инстинкта... превращается в не по своей вине страдающее квазимодо. Войдя в мастерскую, ты принесешь своему другу-художнику истинную радость, особенно если разделяешь его увлечение, но да мы не о том. Художник не имеет привычки повторять свое искусство. Он такой. Он Сасори. Он - плеер, где когда-то живое превратилось в записанное, и каждый хрип микрофона через пять-шесть прослешиваний ты будешь предстказывать с точностью до.
Но ведь мне же нужно что-то постоянно текущее. Все равно, что. Как "а если не понравится"? Ну, не понравится - но информация получена. Она осталась в пределах моей головы. Все, что может быть воспроизведено - только память о том, какого цвета листок у РФЦ отведен под "Парагвай" и как ложился свет, когда гитара бросала блик на бэк-вокалистку. Музыканты - Дейдары. Искусство - это бум, оно неповторимо - их искусство. Там затянул паузу, тут мазнул по соседней струне, тут не хватило дыхания - в следующий раз хватит. Может быть. Они могут взять уже готовую вещь и посреди мелодии завернуть совершенно другую феерию. То, на что у художника уйдет еще столько же, как и на первоначало, и это не три-пять минут. Художники не собираются по пятнадцать человек на тринадцати квадратных метрах не считая мебели и не рисуют общую картину кто чем. На лавке. Фонтане. С пивом. Плеер только затыкает уши от звуков, которые неприятно слышать, показывает окружающим. что его владелец не стремится к беседе. Я скучаю по чувакам с самодельными бас-гитарами и маракасами из киндеров и гречки. И по тому, что получал от них совершенно за просто так просто потому, что оказывался рядом.